Жажда жизни[СИ] - Олег Кожевников

Если располагать продуктам, которые находятся у нас в ГаЗели, на всех их хватит, максимум, недели на две-три. Но, правда, была некоторая надежда на узкие полоски земли, расположенные вдоль шоссе. Нет, конечно, не на то, чтобы там что-нибудь выращивать. Но собрать еще не собранную пшеницу там было можно. Это, конечно, была смешная надежда, слишком мало было этой пшеницы. Виднелся и кусочек бывшего картофельного поля. Что это было картофельное поле, можно было догадаться по валяющимся кое- где, не собранным картофельным клубням. По видимому, сбор урожая картофеля производился совсем недавно, машинным способом, а вручную никто не потрудился собрать оставшиеся в земле клубни.

Я практически сразу, когда очнулся, внимательно оглядел всю свободную ото льда поверхность. Её было очень мало, в длину, максимум, метров пятьсот. При этом, ширина пшеничного поля, которое находилось справа вдоль дороги, не превышала десяти метров. Несобранного картофеля, по моим прикидкам, не наберётся и пары вёдер. Под топливо можно было использовать, кроме пиломатериалов, перевозимых КамАЗом, штук семь деревьев, росших вдоль обочин этого участка шоссе. Вот и весь наш ресурс. Если мы всё используем на сто процентов, то может быть месяца два и протянем. Так что, все потуги совершенно бессмысленны. И может прав Вася, что нужно молиться о лёгкой смерти.

Однако логика и всё моё естество отчаянно восставало против этого вывода. Во-первых, вызывало сомнение то, что это чужая планета. Сила тяжести была такая же, как на Земле, воздух тоже. Но если это даже и не Земля, наверняка на ней имеются места с более тёплым климатом, где есть растительность. Что-то должно насыщать атмосферу кислородом. А если судить по качеству воздуха, процент кислорода в атмосфере здесь очень близок к земной, а значит и растительности здесь тоже хватает. Следуя этой мысли, автоматически получалось, что и животный мир здесь тоже должен быть богатым. Нам просто не повезло, что мы оказались в этой части планеты. Нужно эту ошибку судьбы как-то исправлять. Рогом встанем, но выберемся из этой передряги!

Ещё я подумал, что когда наступит ночь, нужно обязательно оглядеть звёздное небо. Вот тогда-то уж точно станет ясно, находимся мы на Земле, или на какой-то другой планете. По Солнцу определить это было нельзя, оно было такое же, как и на Земле. Потом мне привиделись мои родители и то чувство отчаянья которое они испытают, когда узнают, что их непутёвый сын исчез без следа. А в том, что они живы, и на Земле всё осталось как прежде, я почему- то не сомневался.

Вот с такими сумбурными мыслями я подошёл к нашим товарищам по несчастью. Именно так я теперь про себя стал называть всех присутствующих здесь людей. И уже не важно, к сильному, или слабому полу они принадлежат. Теперь мы все находились в одной, терпящей бедствие лодке, и от каждого зависело, выплывет, или пойдёт на дно наша утлая посудина под названием — жизнь.

Наверное, поэтому я начал жадно разглядывать ранее незнакомых мне людей. Пытаясь представить по их внешнему виду, чего можно ожидать в дальнейшем от каждого. Особенно, когда они поймут, что помощи ждать неоткуда, что не будет и никакого голубого вертолёта с мешком гостинцев. В первую очередь попытался изучить девушек, и не как объекты плотского интереса, а как партнёров в труднейшем деле выживания.

Да, девчонки были — высший класс для жизни в цивилизованном обществе, где есть разные бутики, супермаркеты и рестораны. Видно было, что они привыкли нежиться каждый день в пенной ванне, носить чистенькие, красивые, лёгкие наряды. У них были не руки, а прямо какие-то изящные изделия, наманикюренные и холёные, явно не привыкшие к физической работе. Единственным плюсом для моего, теперь очень критического взгляда, было то, как платиновая блондинка и миловидная шатенка умело обращались с травмированным водителем КамАЗа. Который, кстати, уже давно очнулся и теперь, сидя на своей куртке, пил чай из железной крышки термоса.

Рядом с ним с двухлитровым термосом в руке стояла ещё одна блондиночка, чем-то похожая докторшу, но выглядевшая гораздо менее солидно. Она смотрелась очень уж беспомощно и трогательно в своей совсем коротенькой юбчонке. Хотя на ней была уже надета кожаная курточка, но чувствовалось, девушка сильно замёрзла. Вид этой худенькой и такой симпатичной малышки буквально резанул меня по сердцу, мгновенно выбив из головы все прошлые мысли о партнёрских отношениях. Осталась только боль за судьбу этих милых ласточек и желание хоть как то облегчить их участь.

Поэтому, уже не анализируя своего поступка, я крикнул Сергею, уже солидно распустившего свой петушиный хвост около двух других девушек:

— "Слон", давай сюда коньяк!

Получив бутылку, бесцеремонно забрал термос у девчушки и влил туда, наверное, граммов двести коньяка. Потом достал из кармана куртки складной походный пластмассовый стаканчик, налил в него получившийся коктейль и протянул девушке. Водитель КамАЗа, жадно наблюдавший за моими манипуляциями, тут же допил свой чай и протянул пустую ёмкость. Пришлось и ему налить этой смеси.

Раздача амброзии заинтересовала и других девушек, они тоже изрядно озябли, к тому же чувствовали, что здесь творится что- то неладное. Они наверняка тоже пытались звонить по сотовым телефонам, и у них, так же как и у нас, ничего не вышло. Миниатюрные телефоны они всё ещё судорожно сжимали в своих ладошках, забыв спрятать. Девушки подошли поближе, а я как фокусник достал из кармана второй складной стаканчик, одним движением руки встряхнул, раскладывая его, и наполнил получившуюся ёмкость новой порцией горячего чая с коньяком.

После этого я минут пять с удовольствием наблюдал, как, мило морщась, маленькими глоточками все три девчонки пили этот тонизирующий напиток. При этом платиновая блондинка и шатенка пили попеременно из одного стакана. К сожалению, в нашем с Серёгой дорожном наборе было всего два таких стакана. Первым освободил ёмкость водитель КамАЗа. Он передал стакан Василию, дав ему возможность присоединиться к этому скромному чаепитию.

Когда я по второму разу наполнил девушкам стаканчики, у нас завязалась беседа. Сначала мы все познакомились. Платиновую блондинку звали Верой, ей было, так же как и нам с Сергеем, двадцать четыре года. Она недавно закончила мединститут и вместе со своей однокурсницей и сестрой решила провести эти выходные на даче в Поповке. Все девушки были незамужние, и молодых людей у них, по крайней мере, на данный момент времени, тоже не было. Этот вопрос уже каким-то образом успел прозондировать Сергей.

Подругу и сокурсницу Веры звали Наташа. Она была изрядной хохотушкой и производила впечатление довольно бесшабашной девчонки. Вот и теперь, постоянно хихикала над шутками Сергея, который с хитрым видом нашёптывал ей что- то на ушко. Парень явно не терялся, уже и приобнял шатеночку, всё ближе прижимая её к себе.